Время идет — не видать пока
На траверзе нашей эры
Лучше занятья для мужика,
Чем ждать и крутить верньеры.
Ведь нам без связи — ни вверх, ни вниз,
Словно воздушным змеям.
Выше нас не пускает жизнь,
А ниже — мы не умеем.

В трюмах голов, как золото инков,
Тлеет мечта, дрожит паутинка.
Прямо — хана, налево — сума, направо — тюрьма,
А здесь — перекрестье. В нем — или-или,
И шхуна уходит из Гуаякиля.
Не удивляйся — именно так и сходят с ума.

Плохо, коли на связи обрыв.
Тускло на дне колодца.
Но встать и выползти из норы -
Что еще остается?
Там, у поваленного столба,
Скорчиться неказисто.
И если медь запоет в зубах -
То значит небо зовет связиста.

Вспомни, как было: дуло сквозь рамы
В мерзлую глушь собачьего храма.
Иней с латуни, пепел с руки — казенный листок.
Вспомни, как вдруг искрящимся жалом
По позвоночнику пробежала
Самая звонкая, самая звездная из частот.

Дышит в затылок чугунный мир,
Шепчет тебе: «Останься!»
Но ты выходишь, чтоб там — за дверьми -
Ждать своего сеанса.
Чтоб этому миру в глаза швырнув
Пеплом своих пристанищ,
Крикнуть ему: «Я поймал волну!
Теперь хрен ты меня достанешь!»

Бризы Атлантики целовали
Руки, горящие на штурвале.
Под Антуаном — синее море и облака.
Вдаль, над плечом — не встречен, не найден -
В небе летит пылающий Лайтинг,
Краткий сигнал, последний привет на всех языках.

Выпадет шанс — и некто святой
Придет спасать твою душу.
Ты встанешь, схватишь его за грудки
И будешь трясти как грушу,
Ты скажешь: «Мне не надо спасительных слов.
Их своих у меня — как грязи.
Мне не надо ни стен, ни гвоздей, ни холстов,
Слышишь — дай мне канал связи!»

Первые звуки, пробные строки,
Сладкие муки тонкой настройки.
Кокон в пространстве — сам себе волк, товарищ и князь,
Каменный пес, персона «нон грата»,
Вечный дежурный у аппарата
Ждет, когда небо вспомнит о нем и выйдет на связь…

Что-то мимо нас, мимо нас, мимо нас
По касательной, по боку.
Ты не прячься, небо, не уходи, или уж отпусти совсем!
Хрупкая снежинка замерзающих глаз,
Прокуси мое облако.